Уверенное начало с разницей +44
18.12.2024
215
Рекламный баннер 990x90px top
Екатерина II и коррупция
19:39 18.09.2020 16+
Рассказы о продажности высокопоставленных чиновников Российской империи являются обычным делом в донесениях иностранных дипломатов из Петербурга. Более того, иностранные дворы в тот период стремились покупать расположение наследников и претендентов на трон с целью изменения внешнеполитического курса государства. "Сотрудничество" Екатерины II с английским послом - не исключение, а правило в этом ряду.
Показать полностью...
Объектом особого внимания английских послов будущая императрица стала еще до вступления на престол, попав под влияние посла Чарльза Уильямса. Ощутимым рычагом этого влияния сделались деньги. Княгиня находилась в ту пору в весьма стесненном финансовом положении, нуждаясь в средствах прежде всего для подкупа сановников, а иногда, к примеру, чтобы приобрести понравившиеся ей драгоценности. Через Уильямса она решилась обратиться за финансовой помощью к королю Великобритании и вскоре получила благоприятное известие из Лондона, получив необходимую ей денежную сумму. В своем ответном письме она просила Уильямса передать слова признательности: «...моя благодарность королю, Вашему государю, все увеличивается... Я надеюсь расплатиться с ним скорее своими услугами, чем деньгами, которые надеюсь ему возвратить в исправности... Его доверие мне льстит, я надеюсь его заслужить». Судя по документам, общая сумма, полученная ею от английского монарха, составляла 44 тыс. руб. (Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны и английского посла сэра Чарльза Г. Уильямса. 1756 и 1757 гг. М., 1909, с. 54, 56-57, 63).
Уильямс вызвался и в дальнейшем передавать деньги княгине, заявив, что станет ее «верным банкиром». В письме он давал советы Екатерине, как расходовать полученные средства («из этой суммы Вы будете забирать... постепенно по мере потребности»), извещал, каким образом княгиня сможет их получать («относительно способа передачи денег, когда Вам они будут нужны, ничего нет легче... стоит только сказать Свалло принести мне записку от Вас, и я перешлю сумму к нему»). Давая подобные советы, Уильямс беспокоился относительно своей безопасности («моя личная безопасность требует, чтобы никто не мог когда-либо доказать, что я Вам доставлял деньги»). Однако самое главное, на чем настаивал посол, так это обязательство, которое великая княгиня должна была дать королю - в письме Уильямса прилагался текст расписки. Екатерина подобную расписку дала, хотя и сделала это неохотно, опасаясь, что расписка может попасть в посторонние руки. (Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны и английского посла сэра Чарльза Г. Уильямса. 1756 и 1757 гг. М., 1909, с. 68, 79, 81).
Надо заметить, что подкуп высших должностных лиц был обычным делом для сэра Уильямса. Не только великая княгиня и великий князь, но ряд высокопоставленных чиновников получали значительные денежные суммы от короля Великобритании через английского посла. Одним из них был, например, известный канцлер граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. На это указывает письмо, которое канцлер попросил Уильямса возвратить по прочтении. В письме, в частности, говорилось: «Ваша записка, милостивый государь, меня очень обрадовала, а в особенности в виду того, что Вы убедились в моей привязанности. Это служит для меня полной наградой и уверением в том, что мои труды не пойдут напрасно в дело; будьте совершенно убеждены ...что всю мою жизнь, и днем, и ночью, я устремлю свою мысль только на то. чтобы быть приятным и полезным для служения Вам ...и даже в ущерб моей жизни, я буду Вам верен».
Если подкупленные сановники старались действовать в интересах Великобритании, то в чем же заключалась «благодарность» великой княгини, получившей солидную финансовую поддержку от английского короля? В одном из писем Екатерина заверяла Уильямса в своем желании «расплатиться» с королем и с английской нацией, «сделав все возможное» с помощью канцлера и других чиновников, чтобы помешать «всем глупостям» при дворе. Великая княгиня уверяла Уильямса, что союз с Англией всегда будет для нее «священным» и что она считает его «полезным и необходимым для России». После этого заверения Уильямс начинает инструктировать Екатерину, как действовать в том или ином случае, какие шаги предпринимать, на кого положиться из числа придворных и т.д. Так, посол, не доверяя канцлеру, писал Екатерине: «Как можно скорее сделайте что-либо решительное с канцлером. Посмотрите, друг ли он Ваш, то есть, хочет ли он Вам служить в том, что желательно Вам, так как если он не хочет, нужно произвести перемену, и я уже обдумал план о том». В другом письме Уильямс побуждал Екатерину действовать более решительно: «Если, наконец, великий канцлер не хочет Вам служить, нужно принять другие меры; и я умоляю Вас вовремя их обдумать, и я о них также подумаю». (Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны и английского посла сэра Чарльза Г. Уильямса. 1756 и 1757 гг. М., 1909, с.134, 145, 184, 281).
Екатерина охотно следовала советам английского посла. Так, обсуждая с ним кандидатуру будущего канцлера (после занятия ею престола), она обрадовалась, что посол одобрил ее выбор в лице Никиты Панина. Екатерина советовалась с Уильямсом по поводу кандидатуры Бутурлина как возможного их союзника. «Бутурлин прислал мне предложить свой голос на советах, прибавив, что он готов слепо следовать тому мнению, к которому я бы желала, чтоб он примкнул... Я предоставляю вам решить это и думаю, что, несмотря на его слабость и плутовство, мы могли бы извлечь пользу из него». Узнав о беспокойстве Уильямса за свою безопасность, Екатерина извещает, что направила канцлеру записку, в которой «имела случай изложить очень кстати» то, что ей «продиктовал» посол. «Я ко всему этому присовокупила крепкую клятву в том, что Вы вовсе не его враг, как он мне это вполне определенно сказал очень туманными намеками», — завершала свое послание княгиня. А далее Екатерина советовала воспользоваться алчностью канцлера и предложить ему денег. (Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны и английского посла сэра Чарльза Г. Уильямса. 1756 и 1757 гг. М., 1909, с. 12, 112, 211).
Посол обращался к Екатерине с просьбами об информации относительно намерений двора, прежде всего в вопросах внешней политики. В ту пору Великобритания и Франция соперничали между собой и в этих условиях Уильямс прикладывал немало усилий, чтобы помешать французам закрепить свои позиции при дворе. В одном из писем к Екатерине он просил «дать знать» о любой информации, которая до нее дойдет по этому вопросу. Великая княгиня обещала сообщать послу все, что ей «покажется достойным внимания» и время от времени сообщала Уильямсу информацию об обсуждении при дворе (на «конференциях») вопросов внешней политики России. Екатерина передавала послу и важные документы, попадавшие ей в руки, с просьбой возвратить их по прочтении. В частности, перевод депеши из Турции, присланный Екатериной, чрезвычайно заинтересовал посла. Он даже прочел его «с удовольствием три раза». «Я позволю себе сохранить на два или три дня бумагу по константинопольским делам», - писал Уильямс Екатерине. Иногда посол сам проявлял инициативу и просил свою корреспондентку разузнать об интересующих его событиях. «Я прошу Вас постараться узнать, что произошло на конференции в воскресенье вечером и вчера утром, - писал Уильяме 22 октября 1756 г. (Переписка великой княгини Екатерины Алексеевны и английского посла сэра Чарльза Г. Уильямса. 1756 и 1757 гг. М., 1909, с. 12-13).
Сменивший Уильямса посол Роберт Кейт продолжал использовать практику подкупа российских чиновников. В одной из депеш государственному секретарю он упоминал о значительной денежной сумме (100 тыс. ф. ст.), которая ему была доверена королем. Эти средства шли, скорее всего, на подкуп высокопоставленных чиновников (возможно, что и самой великой княгини), судя по тому, что дипломат отмечал: «Эти суммы выплачивались время от времени различным лицам». Примечательно, что посол обращался к подкупу именно тогда, когда решались наиболее важные вопросы в отношениях двух государств. К примеру, во время обсуждения пролонгации торгового договора он счел необходимым «кое-кого подкупить», для чего просил о выделении «необходимой денежной суммы» в свое распоряжение «в интересах королевской службы» (Memoires and Correspondence (Official and Familiar) of Sir Robert Murray Keith, vol. I. London, 2011, p. 34, 42).
Дипломат Джеймс Гаррис, отстаивая интересы Англии в вопросе о союзном договоре, полагался на поддержку, по его словам, своего «друга» — князя Г. Потемкина. Однако вскоре посол стал подозревать, что князь подкуплен противниками Англии, прежде всего Пруссией. Гаррис решил использовать аналогичное средство и просил дать разрешение на подкуп Потемкина. «Потрудитесь при этом помнить, — писал Гаррис в депеше министру, — что мы имеем дело с лицом, обладающим огромными богатствами и знающим цену того, о чем идет речь...» В марте 1781 г. императрица подарила Потемкину, как полагал Гаррис, «без всякой причины» 40 тыс. ф. ст. На взгляд посла, князь «до того избалован, что счел эту сумму едва заслуживающей благодарности».
Таким пороком, как взяточничество, страдали и другие высокопоставленные чиновники Екатерины. Об этом Гаррис не преминул сообщить министру лорду Стормонту. «Вы, милорд, - писал он 13 декабря 1780 г., - не можете составить себе понятия о той степени, до которой в этой стране доведена продажность, об огромных размерах требований и о том нахальстве, с которым они предъявляются». (Лорд Гаррис в России в царствование Екатерины II, т. I, М., 1874, с. 370). В качестве примера коррупции Гаррис приводил посла, который «истратил огромные суммы», снабдив деньгами на покупку домов двух двоюродных братьев графа Панина и вице-канцлера. Каждый из этих домов, по утверждению Гарриса, стоил от 4 до 5 тыс. ф. ст. Герцог Курляндский ежегодно тратит на подкуп до 20 тыс. ф. ст. и «может похвастаться тем, что между прочими лицами содержит на пенсии графа Панина, графа Чернышева и графа Остермана». Впрочем, и сам Гаррис не отставал. «Вы можете быть уверены, милорд, — писал он лорду Стормонту, — что я буду бережлив, насколько возможно; но я должен платить за всякое сведение, которое мне удастся получить, и лица, сообщающие мне его, знают, как важно для меня получить его своевременно и с точностью». И Гаррис платил сановникам. Один из его недоброжелателей, голландский резидент при дворе Екатерины, обнародовал в газете информацию, в коей обвинял Гарриса в том, что тот «пробовал подкупить министров». Примечательно, что императрица, узнав об этой публикации, не придала ей никакого значения, а самого посла «отличила» даже больше, чем обыкновенно. Затем, обратившись к избранному обществу, с которым ужинала, она принялась шутить «чрезвычайно остроумно и юмористично». Как видно, Екатерину II такие «шалости» английского посла, как попытки подкупа ее министров, не особенно волновали. (Лорд Гаррис в России в царствование Екатерины II, т. II, М., 1874, с. 751, 763-764).
Надо признать, что коррупция в высших эшелонах власти в ту пору существовала во многих странах, в том числе и в самой Англии. Не только российская императрица, но и английский король запятнали себя мздоимством. Однако, в то время как высокопоставленные чиновники Англии брали взятки в первую очередь от своих сограждан, российская политическая элита «прославилась» подкупом со стороны представителей иностранных держав. Чиновники снабжали послов секретной информацией, за что получали солидное вознаграждение. И хотя это являлось государственной изменой, никакого наказания они не понесли. Как бы то ни было, но с течением времени подобное социальное зло не исчезло. Коррупция продолжает существовать во многих странах мира. К сожалению, процветает она и в современной России.
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ ПО ТЕМЕ
Оставить сообщение: